Говорят, что недостатки являются продолжением достоинств. К сожалению, высокая философская планка, заданная режиссером и сценаристом, достижима только при достаточно высоком уровне образования зрителя. Однако кино все же предлагается для массового зрителя, а значит, вся философская система, которая, как система координат, задает точку отсчета и организует все части фильма, большинством зрителей прочитана не будет. Без этой системы фильм погружается в пучину противоречий и конфликтов, не предлагая однозначных решений. С одной стороны, это является признаком хорошего кинематографа. Настоящее искусство должно призывать к размышлению, задавать тему и вектор, а основная работа, поиск ответов уже идет в душе зрителя.

И так и происходит при постижении философской, нравственной глубины фильма: человек обращается к своей душе, размышляя о своем предназначении в этом мире. Но если зритель не знаком с 136 Псалмом, если многие художественные образы для него нечитаемы в силу отсутствия богословского образования, то следование только за событийной канвой фильма приведет к жесткому внутреннему конфликту, из которого фильм не предлагает никакого выхода.

К примеру, один из ярких эпизодов: о. Александр отказывается отпевать убитых партизанами полицаев. Казалось бы, все правильно, нельзя напутствовать «Со святыми упокой» предателей. Но в фильме чуть раньше показана сцена, в которой один из партизан вступается перед комиссаром за этих полицаев, свидетельствуя, что люди они не подлые, а только трусливые: своим односельчанам вреда не делают. Более того, такая категоричная оценка в устах священника, который тоже пошел на сговор с фашистами, пусть и руководствуясь благими целями, кажется неуместной. Как понимать этот эпизод? Что все мы люди, и люди грешные: видим щепку в глазу ближнего, но не замечаем бревна в своем? Или же так: что благие цели дают право произносить приговор душам людей, не дожидаясь суда Божиего? Хотя, конечно, чисто по-человечески, патриотический порыв священника понятен. Но опять же показано, что тем самым он подставил под удар не только себя, матушку, но и множество приемных детей.

Второй эпизод, вызывающий множество противоречивых впечатлений. Фрайгаузен, как офицер нацистской армии Германии, командует казнью пленных партизан. Священник пламенно отговаривает не делать этого. Но Фрайгаузен, как военный, должен выполнять приказ, хотя лично ему это претит. Происходит повешение, но колеса грузовика, который был эшафотом, увязли в грязи, и казнь все не может произойти. Одна из казнимых продолжает в судорогах ногами цепляться за кузов машины. Сцена жуткая. Фрайгаузен на пределе нервного срыва, понимая, что если девушка оборвется, то ему придется снова приказать ее повесить, подталкивает машину и довершает казнь. Война показана во всей неприглядной подлости: люди, повинуясь долгу, убивают других. В этом эпизод читается и понимается прекрасно, хотя эмоционально очень тяжело переносится.

Однако потом священник яростно выгоняет Фрайгаузена из дома за то, что он подтолкнул машину. Перечеркивая всю искреннюю помощь, получаемую от Фрайгаузена словом и делом, вплоть до фальшивых документов для еврейки Евы. Если воспринимать это как нервный срыв мирного человека, присутствующего на казни, то эта реакция понятна. Но если это позиция священника, то тогда не понятно ничего: неужели о. Александр всерьез ожидал, что Фрайгаузен прекратит казнь? Но тогда его самого ожидал трибунал и расстрел. А перед этим было бы расследование, и все-все прикрываемые Фрайгаузеном люди тоже бы пострадали. Образ священника перестает быть целостным, рассыпается на противоречивые фрагменты. Представляется, что авторы фильма не этого впечатления хотели достичь.

Вышеприведенные эпизоды вызывают недоумение зрителя многозначностью толкований с нравственной точки зрения. Однако у историков тоже есть существенные претензии к фактической канве фильма. Константин Обознов, историк, автор книги «История псковской православной миссии», полагает, что «довольно проблемным является утверждение о том, что Псковская Православная Миссия - детище немецких оккупантов. На самом деле Псковская Миссия не была учреждена по инициативе немецких властей, тем более к этому абсолютно не был причастен Адольф Гитлер. Экзарх Сергий стараясь помочь мирному населению и поддержать духовный подъем, начинает трудные переговоры по учреждению Псковской Миссии. Немцы не инициировали создание Миссии, а скорее пошли на уступку митрополиту Сергию (Воскресенскому), который и является основным "виновником" создания Миссии».

Подводя итог, следует отметить, что прекрасная задумка режиссера и сценариста на основании 136 Псалма напомнить людям об Отечестве Небесном, о Горнем Иерусалиме практически не осуществилась. Возможно, что соответствующее сопровождение фильма: раздача флайеров, особое акцентирование на пресс-конференциях могло бы изменить точку восприятия фильма. Однако без этих подсказок нравственная точка, к которой ведет зрителей режиссер, становится нечитаемой, фильм оставляет двойственное впечатление от глубинных противоречий характеров героев.

Пасха. ру